Cело им. Коста Хетагурова. Шоанинский храм

В 7 км не доезжая Карачаевска расположилось осетинское село им. Коста Хетагурова. Здесь провел свои последние годы великий сын осетинского народ Коста Хетагуров .
Справа от трассы высится гора Чуана (Шоана), хранящая множество тайн. Гору видно издали, её не спутаешь ни с одной другой – настолько своеобразны её очертания, настоящий памятник природы. Отсюда открывается широкий вид на долину Кубани и окрестные хреб¬ты, теснящиеся со всех сторон.
По крутой, но вполне доступной автомобилю дороге можно подняться почти к храму. Вот справа, между двух громадных скал, показался он, прилепившийся на головокружительной вы¬соте, подобно ласточкину гнезду. Храм изумительно вписан в окружающий ландшафт.
Мимо развалин построек XIX века (когда-то здесь существо¬вал небольшой мужской монастырь — Георгиевский скит) ведет по тропе к Шоанинскому храму. Уже издали видна мощная подпорная стена, несущая на себе западную часть здания. Ясно, что скала, послужившая основанием для храма, была неровной и не могла вместить все сооружение. Прежде чем строить храм, зодчему пришлось с западной стороны пристроить к скале ис-кусственную платформу и уже на ней ставить здание. Кладка подпорной стены заметно отличается от кладки храма: камни в ней мельче.
Поднявшись на скальную площадку к храму, мы видим его северный фасад. Перед нами трехапсидное здание крестовоку¬польной композиции, с хорошо сохранившейся главой и двумя притворами: с севера и юга. Купол крыт железной современной крышей, в древности он был низким полусферическим — это хо¬рошо видно на старых рисунках, изданных Дюбуа де Монпере и Жиллем. Штукатурка (если она была) осыпалась и открыла довольно грубую кладку, испещренную пустотами. Следует по-лагать, что это пазы для устройства строительных лесов. Барабан восьмигранный, с узкими окнами, украшенный выступающим карнизом и аркатурным фризом с пятами, опирающимися на вмонтированные встык граней плитки. Это единственный декоративный элемент здания, если не считать резные линии — арочки на архивольтах некоторых оконных проемов.
Плитовая кровля храма (видимо, и часть сводов) была об¬новлена монахами в 80-е годы XIX столетия. Они же сооруди¬ли длинную пристройку с юго-западной стороны (кажется, это было жилое помещение «братии») и окружили ее и западную часть храма деревянной галереей — обходом на столбах. Сейчас ее нет, но от пристройки вниз спускается каменная лестница. Здесь находилась монастырская цистерна для воды.
Зайдем внутрь храма. Четыре квадратных в сечении столба несут подпружные арки и полусферические паруса, на которых покоится барабан. В интерьере он цилиндрический. В западной стене вход, но за ним обрыв. Если этот проем древний, значит, и тогда храм с запада имел висячую галерею? Возможно. Все своды и конхи апсид целы; если монахи и коснулись их, то незначитель¬но. Здание хорошо сохранилось и это, очевидно, благодаря тому, что оно стоит на незыблемом скальном основании. Никаких признаков архитектурного декора нет, как нет и следов былой фресковой росписи. Была ли она, не известно. В 1867 году памят¬ник обследовал К.А. Нарышкин, писавший, что уже тогда «ни ликов, ни других изображений не оказалось».
Монахи покрыли интерьер толстым слоем штукатурки, по которой современные любители автографов начертали сотни надписей от пола и до простенков барабана…
Шоанинский храм, сравнительно небольшой (около 13 метров длины), очень близок северному Зеленчукскому храму и Лыхненскому храму в Абхазии. Это произведения одной архитектурной школы, испытавшей восточно-византийское влияние. Шоанинский храм трудно назвать шедевром или чудом строительного искусства, и мы далеки от подобных не в меру восторженных оценок. Но это действительно редкостный архитектурный па-мятник, каких у нас единицы во всей стране. Как глубокий и мудрый старец, он достоин уважения и внимания уже потому, что прожил тысячелетие — и какое! Не всякому произведению человеческих рук уготована такая судьба.
В этой связи коснемся одного интересного и загадочного сю¬жета, относящегося к Шоанинскому храму. В конце XVIII века в Шоанинском храме побывал первый его исследователь, не¬мецкий путешественник Якоб Рейнеггс. При не известных нам обстоятельствах он получил из храма две древние книги. Одна из книг была церковным служебником на «греко-славянском языке», вторая греческая — Богословские прения о двояком естестве Иисуса Христа. Затем, очевидно, с Я. Рейнеггсом, кни¬ги попали в Германию и осели то ли в музее Геттингена, то ли в университете Гейдельберга. Информация об этом противо¬речива. Наши попытки поиска книг Я. Рейнеггса успехом не увенчались. Геттинген или Гейдельберг?
Ясно, что выявление рукописных книг из аланского храма X века стало бы целым событием в средневековой истории Север¬ного Кавказа. Но пока это событие не состоялось.
История возникновения храма. Воинственные северокавказские племена всегда были желанным военным союзником для их феодальных соседей, особенно для Ирана и Византии, а затем арабов и хазар, ведших длительные и напряженные войны друг с другом. С целью более прочного вовлечения алан в сферу своего политического влияния эти соседи засылали к ним своих проповедников и миссионеров, пытаясь навязать аланам свою религию. Из письменных и археологических источников мы знаем о проникновении в Ала¬нию мусульманства и иудаизма. Но наиболее активно действо¬вали византийские христианские миссионеры, опиравшиеся на соседнюю Абхазию, принявшую христианство в IV веке. Через посредство Абхазии христианство в Аланию проникло уже в VII веке. Но долгое время оно не прививалось на местной почве: в Алании тогда только начинался процесс формирования клас¬сового феодального общества, которое является потребителем и носителем классовой идеологии (каковой и было христиан-ство). Успешное распространение христианства оказалось воз¬можным лишь в начале X века, когда феодальное общество в Алании сложилось и окрепло, а внутреннее и внешнеполити¬ческое положение в Византии стабилизировалось после иконо¬борческих волнений. Вот тогда-то через перевалы Клухорский и Санчарский и устремились сюда христианские миссионеры, действовавшие по указанию энергичного константинопольско¬го патриарха Николая Мистика (901 — 925). В эти годы, то есть в первой четверти X века, была крещена аланская феодальная верхушка и сам «князь» страны, в источниках X века зачастую именуемый царем и пользовавшийся большим почетом в Кон¬стантинополе. «Довершите ваше блаженное дело и всеми сила¬ми постарайтесь утвердить в вере новопросвещенных», — пи¬шет своим миссионерам патриарх Николай Мистик.
Несмотря на сопротивление народных масс новой и чуж¬дой им религии, христианство стало господствующей офици¬альной идеологией Алании. Христианская церковь выступала носительницей передовой средневековой культуры в таких ее проявлениях, как архитектура, живопись, музыка, прикладное искусство, письменность. С первой половины X века на терри-тории нынешней Карачаево-Черкесии развернулось широкое церковное строительство, и несколько храмов, входивших в из¬вестную по византийским источникам X—XIV веков Аланскую епархию, сохранились до нашего времени. Эти замечательные памятники средневекового зодчества X века — древнейшие в России христианские культовые здания.
Для строительства одного из них миссионеры облюбова¬ли гору Шоана. Решающую роль при этом, видимо, сыграли большие и многолюдные поселения, находившиеся в долине Кубани при ее слиянии с Тебердой и несколько ниже, там, где теперь находится село Коста Хетатурово и поселок Орджоникидзевский, аулы Нижняя Мара и Хумара. По суще¬ству, средневековые поселения и городища тянулись здесь, по обоим берегам реки, почти непрерывной цепью (как и современные населенные пункты). Население их было хри¬стианским, составляло один приход и нуждалось в доста¬точно крупном соборе. Вот почему для строительства была выбрана гора Шоана, стоявшая в центре прихода (Кузнецов В.А. В верховьях Большого Зеленчука, Пятигорск, 2008).